Как раз в тот год - в 1973 году - папин институт - ИТЭФ - построил в Яхроме слева от трамплина свой подъёмник. Это был мега-проект, была выстроена будка наверху, в которой стоял мотор, крутивший колесо подъёмника, были по спец-заказу сделаны бугели-цеплялки, с определённым шагом между штырьками, определённой формы, и эти бугели с оранжевыми метками служили пропусками на наш подъёмник.
Бугели были привязаны на прочную брезентовую стропу, и лыжники их возили в поясных сумках, или в карманах, или наматывали вокруг пояса и затягивали на узел...
В Яхроме у нас было три склона, два пологих и крутой, и два параллельно идущих подъёмника с бугелями-цеплялками.
Каждую осень там проводили субботник, расчищали просеки под бугель, прочищали от бурьяна склоны.
Когда выпадал свежий снег, то не включали подъёмник до тех пор, пока все не спустятся лесенкой на лыжах по склону - для того, чтобы утрамбовать снег на склоне. (никаких ратраков в Москве тогда и близко не было)
И всё моё детство мы ездили в Яхрому, чуть ли не каждые выходные.
Когда мне было два с половиной, а братцу - чуть больше года, родители сняли на неделю избу в деревне под Яхромой, и неделю катались вдвоём на этом склоне.
Они с утра одевались сами, одевали детей, сажали на пластмассовые санки-корыто, и тащили нас 2 км через вспаханное поле, а сами шли на лыжах, чтобы не тащить ещё и лыжи.
Санки-волокуши на этих буграх качались, особенно, когда мы пересекали колею, нас много раз роняли из санок в сугроб. Родители в эти моменты ругали меня, как старшую, мол, надо было откренивать, держать брата крепче, чтобы санки не перевернулись. Я даже вполне понимала, что они просят, но удержать наклоняющиеся санки в ровном положении не могла.
Из той поездки я помню ещё, как мы в соседней комнате, у хозяев избы, смотрели по телевизору мультфильм про львёнка и черепаху.
Пока мы были совсем маленькими, нас выпускали под склоном гулять с лопатками, а родители катались рядом.
Мама рассказывала, что как-то она оставила нас там копать, а Боря то ли замёрз, то ли заскучал один гулять - и заревел, но мама уже проехала мимо. На следующем спуске ехала и прислушивалась - вроде, не орет больше. Оказалось, что он просто свалился в большой сугроб, и оттуда не слышно, что он продолжает вопить.
Потом - с четырёх лет - нас тоже поставили на лыжи. Я очень отчётливо помню и свой первый спуск с соседнего склона в Яхроме, и то, что я в какой-то момент научилась поворачивать вправо, но не могла повернуть влево - на левых поворотах падала.
Боялась я панически, я же понимала, что склон огромный, и я могу разогнаться на этих ужасных лыжах и врезаться в дерево или улететь в речку!
Я от страха орала на всю гору и приседала от ужаса, и валилась на снег на каждом бугорке. Первый спуск занял полчаса, не меньше.
Потом я слегка успокоилась, и стала ехать более уверенно, но тот первый спуск я не забуду.
Потом были поездки на г. Тростяна возле села Славское, мы там жили в избе, ходили чуть не полчаса пешком до нижней станции подъёмника, туалет был в хлеву над коровой и тп.
Я помню высоченные горы подушек на кроватях, вышитые рушники, непривычный нашему уху мягкий говор, огромнейшие сугробы, укрывавшие ёлки на склонах. По ночам - нескончаемая перекличка собак.
Мы ездили в Славское несколько раз.
Папа приносил с горы небольшую еловую лапку, мама украшала её привезёнными из Москвы тремя ниточками мишуры, несколькими лёгкими игрушками...
Подарков не помню, а вот этот кусочек домашнего уюта в чужой комнате с печкой - очень помню...
потом Кувындык на Урале, Чегет, Домбай, Кировск.
Была секция горных лыж "Труд" на Ленгорах, соревнования, трассы, были и в Яхроме соревнования - например, на закрытие сезона. "Папа, мама, я - спортивная семья" - мы в них тогда активно принимали участие...
В общем, горы, снег и горные лыжи мы полюбили именно тогда, и я очень благодарна за это родителям.
Для меня лично горные лыжи начались именно с этого склона под Яхромой.