Это крошечная, меньше ладони, книжечка стихов Владимира Ланцберга.
Издана она была тиражом 106, кажется, экземпляров. И куплена, если не ошибаюсь, на концерте в ДК МАИ сто лет назад.
Я могу открыть её в любом месте - и читаю подряд, вслух - всем, кто случился рядом...
***
1
Все дети вредные.
Полезных детей не бывает.
Рождаются негодниками,
в школу идут шалопаями,
в пионеры сущими шельмецами вступают.
И чем дальше, тем больше,
чем дальше. тем больше...
Вот мы, например.
2
Размалюем
все белые пятна на картах,
покорим
все горные вершины,
освоим ближний космос
и. довольные,
разойдёмся по домам.
А там, дома,
сделаем потрясающее открытие,
что картошка тем временем
подгорела,
крыша
течёт,
а дети
окончили школу
и, сидя под зонтиками в противогазах,
спорят,
чем сегодня заняться -
нажраться мороженого
или побалдеть на Центавре.
3
Пришёл отдавать долги.
а мне говорят:
- Здесь такие не живут!
- Это как - "не живут"?
- Да так , не живут уже.
- А какие живут?
- Которые сами вам должны.
- Так пусть отдают!
- Погодите, - смеются, -
куда вы торопитесь?
4
Будто и не было вчерашней бессонницы -
голова, как пёрышко.
Будто и не было прошлогодней ссоры -
настроение "с иголочки".
Будто и не было всей этой взрослой жизни -
совесть, как стёклышко.
Будто вообще ничего ещё не было,
сегодня я должен родиться на свет -
и мне страшно.
Держат вора. В нашем доме держат вора, G7 Cm Cm+ Cm6 Cm D7 G7 Cm
Чтобы крал и клал на видные места. Ab B7 Eb
Ускользает разговор от разговора. C9- Fm B7 Eb Ab
Суету теснит другая суета. Fm D7 Fm6
Это ж надо! Ну кому все это надо? G7 Cm Cm+ Cm6 Cm D7 G7 Cm
Говорим, бредем и любим наугад. Ab B7 Eb
Держим гада. Кормим гада. Греем гада. C9- Fm B7 Eb Ab
Но не гад он, понимаете, не гад! D7 Fm G7 Cm
A7 -> D-moll
Все успели. Стерли перья, стерли крылья.
Что за вечер! Что за речи! Что за прыть!
Все парили. Правда, не договорили.
Ах, о чем бы нам таком договорить?
Наши души! Мы в отчаяньи, а им все
Не до этого, а им все - не беда.
Мы ж простимся. Мы не раз еще простимся |
Навсегда. А как иначе? Навсегда!
***
Владимир Ланцберг
Посвящается Елене Чебан
А эти домишки когда-то росли на горе, Am Dm7
Но, к морю сходя, вдруг однажды навеки застыли. G7 С C7
Лет двести так славно - под утро ни ветра, ни пыли, F В
Ни злобы, ни зависти. Жалко, что лишь на заре. E3+ E7 Am
И утренней лошадью в город въезжал Аполлон,
И лошадь плясала, а в городе жизнь воскресала.
С оси колесницы топленое капало сало,
Пригретое щедрым не в меру хозяйским теплом.
И дружно дворняги вывешивали языки - Dm7 G7 Dm7 G7
Не злые, а мокрые узкие флаги собачьи, C C7+ C6 С C7+
И, прячась в тени, за кобылой бежали, тем паче, Am Am7 Am6 H9-
Что больше и некуда было бежать от тоски. Em H7 E7
Нет, было куда - той тропинкой, что шла сквозь леса,
Вилась по ручью, с каждым шагом другая, но та же.
И девочка грустно кораблик несла на продажу,
Но кто-то уже заприметил его паруса!
27 января 1977
=
Песенка за рупь-двадцать
Владимир Ланцберг
Вот выходит из подъезда,
А точнее, выбегает,
Нет, скорее, вылетает
Мимолетное виденье
Девяти неполных лет
И несется над брусчаткой,
В кулачке зажав рупь-двадцать.
Это больше, чем буханка,
Это - взрослое доверье,
Так что молодость - пустяк.
Через месяц или пару
Точно так же рано утром
Из соседнего подъезда
Вдруг рванется первый спутник
И исчезнет в вышине.
Он быстрее мотоцикла,
Тяжелей любой буханки,
Это больше, чем надежда,
И несет он не рупь-двадцать,
А пентод 6Ж2П.
А она себе шагает
По горячему асфальту,
И балдеют тротуары
От рассеянной походки
И высоких каблуков.
А ее вальяжный спутник
Не выносит мотоциклов
И буханок за рупь-двадцать:
Он прилично обеспечен
И сверкает, как пентод.
А его наивный кореш,
В три погибели согнувшись,
В круглой капсуле несется,
Что-то смутно вспоминая
Сквозь накаты тошноты -
То ль инструкции начальства,
То ли кнопку катапульты,
То ли вкус ржаной буханки,
То ли некое виденье
На высоких каблуках.
А она уже обратно
Возвращается с победой:
Эти полные авоськи -
Исполнение желаний,
Воплощение мечты.
В кошельке ее два-сорок,
Что равняется примерно
Десяти буханкам хлеба,
Театральным двум билетам
(правда, стоит ли об этом?)
Или палке колбасы.
А один ее знакомый
В замусоленном скафандре,
Завершив ремонт антенны,
Тихо спит на верхней полке
Тесной станции "Салют",
И в ее иллюминатор
Изнутри неярко светит
Керосиновая лампа,
Так как сели батареи
И не крутится движок.
А она неторопливо
Добирается до дверцы,
За которой ни буханок,
Ни копеек, ни улыбок,
Только нитроглицерин.
А над крышею пологой
Тарахтит последний спутник:
У космической державы
В ридикюле рубль двадцать -
Полный, стало быть, пентод...
Но осталась под прилавком
Неразменная буханка,
И несется над планетой
Оголтелая надежда,
Так что черт его поймет,
Что на свете происходит,
И кому все это нужно,
И во что все это выльется,
И выльется ль когда-нибудь,
Ведь дна все не видать.