С утра на траве был иней, зато небо было чистое, синее-пресинее. Впрочем, к 12 небо уже изрядно затянуло, и вид был уже не такой красивый.
В 8.30 встали Дима, Лиза и я. Развели костер, сварили кашу, стали всех поднимать. Димыч от еды отказался и сказал, что плохо себя чувствует. Мишка долго его смотрел, и сказал, что похоже, что давление завалилось. Сделал Димычу специальный массаж, напоил горячим сладким чаем, и сказал, что скоро все пройдет.
Дети все утро играли в солдатиков, и скакали над речкой. Мы тормозили и ждали, как будет себя чувствовать Димыч. Когда стало заметно, что ему уже лучше, мы разгрузили его полностью, и двинулись в путь.
Мы снова прошли на горку, к деревне, и от последнего дома пошли налево –вверх по дороге среди сосен. Минут через 10 на этой тропе была обнаружена отличная полянка с чистейшим ручейком, который весело журчал по канавке из камней. Шикарная стоянка – надо запомнить! Впрочем, мы тоже неплохо ночевали, и дров там было много. А главное, дети были совершенно счастливы, что есть речка!
Дорога промаркирована красными кружочками на камнях и деревьях, и идет сперва вдоль ручейка, потом по просеке вверх, через красивейший сосновый лес. Солнышко, которое сияло с утра, к 12 начало прятаться за тучами, но настроение у всех хорошее. Огромные сосны уходят кронами под облака, а их закрытые от холода шишки похожи на конусы – больше моего кулака! А иголки длинней, чем моя ладонь! Я даже видела как-то корзиночку, сплетенную из таких длиннющих иголок…
Правда, чтоб немножко подпортить нам радость, в этот день мы нашли на себе с десяток клещей – у Стаськи, у Женечки, у Мишки, и штук 5 у меня. К счастью, и масло, и пинцет были близко, и мы всех клещей быстренько повыкручивали.
На каждом привале мальчишки начинали делить палки, отбирать их друг у друга, и воевать. Например, Гришки решили, что из палок, воткнутых в край дороги, выйдет отличная мишень, и стали кидать камнями по палкам. А Владя решил свою палку забрать, и едва не схлопотал камнем по уху. Пришлось вмешиваться…
Дорога шла сквозь буковый лес, причудливый и загадочный. То попадалось нам дерево, похожее на кисть гигантской руки с длинными ветками-пальцами, то огромные дупла манили детей, а в одном месте нам попалось два дерева, сросшихся так, будто сбоку от ствола была ручка от чайничка.
Маркера ушли с колеи, и повели нас вверх по камням, и через некоторое время мы поднялись наверх, на опушку леса. Там на полянке мы уселись на перекус. Пока мы сидели, туча спустилась пониже, и мы испугались, что вот-вот начнется дождь.
Мужики очень оперативно натянули тент, перетаскали под него все наши рюкзаки, и запалили небольшой костерок. Погода меж тем все портилась и портилась, но дождя все не было, а был холод и ветер. Дети носились по краю поляны, почти исчезая в сгущающемся тумане, лазили по деревьям и камням, и были вполне довольны. А мы сгрудились вокруг костерка, и никак не могли себя заставить идти дальше. С одной стороны, хорошо бы сегодня подняться наверх, на яйлу, а с другой стороны, в такую хмарь хочется поставить палатки, и под тентом сидеть у костра…
В итоге желание подвигов победило здравый смысл, и мы сняли тент, потушили костер, и пошли дальше. Туман к этому времени сгустился, и видимость стала метров 10-15, не больше. Мы очень старались идти плотной группой, но хвост все равно «терялся» в тумане.
Буквально через 10 минут после того, как мы отошли от своего костерка, мы вышли на поляну со множеством кострищ. Мишка даже сбегал в овраг – но воды в нем не обнаружил, и все еще раз подтвердили, что мы пойдем упорно до самого верха яйлы, и что в 17 вставать на ночь глупо.
Через 5 минут мы подошли к поляне с оборудованным родником, к которой стекалось множество тропинок. Пока мы набирали в роднике воду – на всякий случай, чтоб быстрее было ужин готовить – начался нормальный дождь. Туман, впрочем, остался – мы шли сквозь тучу, и она проливала на нас часть свой влаги.
В тумане мы сперва выбрали не ту тропу, которая ведет наверх, перешли ручеек, и по другому берегу вылезли на поле, где обычно ночуют группы. Спустились обратно к роднику, и на этот раз нашли верную дорогу. Видимость совсем фиговая, приходится все время перекрикиваться, чтоб знать, что «хвост» на месте.
Прошли еще немного – и вышли на заснеженный склон. И это в мае! Ну ничего себе! Буки в этом месте еще не начали зеленеть, только почки слегка набухли. А под этими серыми буками – слой коричневой мокрой листвы, а местами – поля желтой примулы!
Картина фантастическая: из тумана в буковом лесу появляются дети, все в разноцветных капюшонах – ну прямо хоббиты, или гномы, или какой-то сказочный народец. Впрочем, ныли некоторые из этих хоббитов не по-детски, потому что устали, и замерзли, и промокли на фиг. Владя вопил, что дальше не пойдет, и норовил сбросить рюкзак, а на него рычали все, кому не лень…
Мишка в каком-то месте взял и свернул с дороги, и мы полезли прямо вверх, сперва по какому-то овражку среди буков, потом по полю с жесткой травой и редкими сосенками. Если б не туман, мы б могли увидеть весь свой маршрут! А так мы шли под проливным дождем, и подталкивали ноющих детей, а под сосенками мы вдруг увидели мой любимый цветок – сон-траву или прострел! Он стоял, такой пушистый и мокрый, как серебристый грустный зверек! Даже рыжую серединку не видать было…
Пока Мишка сбегал наверх на разведку, мы раздали шоколадку, и народ повеселел. Мишка тоже вернулся с хорошими новостями. Он сказал, что мы уже почти на самый верх поднялись, и за перегибом есть отличное место для ночевки, там и снежничек есть, так что с водой проблем не будет.
Мы поднялись на лысую макушку горы, спустились в ложбинку, и поставили лагерь среди сосенок и колючих кустов ежевики. Дождь продолжал хлестать, и ветер наверху дул изрядный, так что все успели порядочно замерзнуть. Я поставила палатку, втащила в нее все вещи, расстелила пенки и спальники. И так мне было трудно заставить себя вылезти из теплой палатки наружу, в ветер и дождь!
Натянули под сосенками тент и тросик. Дима Бережецкий напилил сосновых дров, и нарубил нам тоненьких щепочек для костра, но костер все равно долго не хотел разгораться – мы уж и дули на него, и сидушкой махали, но щепки промокали куда быстрее, чем загорались, и костер еле тлел, а мокрые дети, стуча зубами, толклись вокруг и плакали от дыма. Анька, Юля и Оля с разных сторон дули в костер, одновременно отодвигая детей, чтоб не садились прямо на него.
Чтоб не так тоскливо было, стали петь согревательные бодрые песни:
Гномы, гномы
Капитан Беринг открыл наш дикий берег
На далеком севере ходит рыба кит
На далекой Амазонке
Дети мои очень просили, чтоб я им спела не детские песенки, а «Чукотку» Визбора, и пришлось петь, хотя она и не такая быстрая. Потом спели
Ах, ну почему наши дела так унылы
Ой, ну право же, провал у пилигрима
Пошел от перрона паровоз
Да разве могут дети юга
Наконец костер разгорелся нормально, и к этому времени дождь стал немного слабее. Мы все подсохли, отогрели закоченевшие руки, а там и вода закипела.
Сварили макароны, слопали их моментально, и дети потребовали им выдать еще и растворимую гречку, которую тоже бойко слопали почти всю. (а что не съели, то Мишке отдали)
В 10 вечера я загнала спать всех троих детей, и сама некоторое время сидела с ними в палатке и писала дневник. Видимость по-прежнему метров 10, но дождь уже стих почти.
Вечером, собравшись у костра, мы решили, что не надо было вчера петь «полгода плохая погода» и про туман, который вползает на поля. Ну что ж, впредь будем умнее. Стали вспоминать песни про тепло и хорошую погоду. Вместо этого мне в голову лезли мысли типа «грустные мысли наводит порывистый ветер», или «размытый путь, и вдаль кривые тополя», но мы эти мысли гнали, и пели:
Черное море, чудное море («передо мной зной, зной, зной – и вода» - звучало как издевательство, потому что мы все были в теплых шапках, и варежек очень не хватало)
Непокорная голубая волна
Набегают волны синие
Видишь, зеленым бархатом отливая
Кораблик воздушный
А в море плавают медузы
Кончался август, был туман (о, черт, опять мы про туман поем!)
Мы пойдем за белыми грибами в лес
Лодка, синяя изнутри
Круглы у радости глаза
Мне нужно на кого-нибудь молиться
После дождичка небеса просторней
Ходят кони по сосне
Скоро, скоро будем дома
Собирались наскоро, обнимались ласково
Ах, осторожно, здесь ступеньки
На краешке лета
Уеду, уеду, уеду в далекую жаркую степь
Пока мы пели, дождик кончился, костер был большой и жаркий, и мы высушили кучу детских вещей, а в 12 пошли спать.
