Три года назад Мишка и Юля гуляли по Алтаю, и прошли большую часть того, чо мы собирались идти сейчас, но тот год был очень жарким и засушливым. И ни одной сложной переправы у них тогда не было.
А в этом году воды было много, и плюс – пока мы ходили по Ермолаю – прошли сильные дожди. Ручейки и речушки вздулись, тропы залило, многие мосты тоже… А переправы – дело непростое, опасное, и избыток воды меня изрядно нервировал.
Первая серьезная переправа дала нас на следующий день после заброски – мы хотели, как и в прошлый раз, перейти Малый Кулагаш. Мишка очень точно вывел нас к нужному месту на реке, где поток разбивается на две протоки, и по бревнам его можно преодолеть. Но на подходах к переправе, на спуске по мокрой траве, Витька неудачно поскользнулся – и сильно подвернул ногу. Нашли ему таблетку, замотали ногу эластичным бинтом и пошли дальше, поминутно оглядываясь – как там Витька. Тигра шел, махал нам, что все в порядке, но на спусках отставал очень, и улыбался довольно натянуто.
Подошли к переправе, посмотрели. Ну лежат два бревна через этот бушующий поток, только скользкие они, заразы! По-хорошему надо бы страховку тянуть, но с другой стороны, на Ермолае и без этого бодро переходили. Перешли дети без рюкзаков, потом я несколько раз сходила – детские рюкзаки перенесла. Ну насколько ж поднялась вода! И что самое интересное, самой-то мне не очень страшно по бревну лазить над этой бурлящей пеной, но на других смотреть – как они переправляются – дико страшно.
Витька попробовал – и понял, что с рюкзаком ему – с подвернутой ногой – идти совсем неуютно, и благоразумно рюкзак ставил – пошел только с фотоаппаратом. Перешел. Мишка взял его рюкзак – а у Витьки рюкзак был не самый легкий, и не под Мишкин рост настроенный – и как Мишка там скользил и качался на этой переправе – просто ужас-ужас!
Но эта переправа была сущим пустяком по сравнению с тем, что ждало нас дальше.
Мы прошли знакомой тропой вдоль реки Большой Кулагаш, и я с удовольствием сходила бы туда еще разок! Там такие зеленые озера и черточки лесов! Там водопады, там кедры и бурундуки – там прекрасно!
Оттуда мы перелезли через скально-осыпной перевал на речку Тегеек. Перевал назвали в честь Мишкиного отца, погибшего в горах, и в честь его деда – перевал Рязанских. Что я могу сказать про этот перевал? Он отнюдь не простой, и весьма похож на другие скально-осыпные единички Б – скажем, «Рига-турист», который мы ходили 2 года назад. Не люблю я подобные перевалы, где все скалы вынимаются из под рук при попытке за них ухватиться, а камни сползают из под твоих ног и грозят зашибить тех, кто идет ниже. Вдвоем такой перевал идти проще, а вот когда группа в 10 человек, то крайне сложно идти так, чтоб никто ни на кого не ронял камни. В итоге приходится одним лезть, другим прятаться и пережидать – получается очень долго. Если добавить на подъеме еще дождь и град, и уточнить, что сам взлет мы лезли 3 часа, не снимая рюкзаков, то вы поймете, почему на перевале мы все не выглядели уж очень счастливыми. Мы долезли конечно, да, но там наверху был лишь узкий гребень, а внизу топорщились скалы, и как спускаться – было совсем не так очевидно, а ветер отнюдь нешуточный. Мы, стуча зубами, съели перевальную шоколадку, и заторопились вниз. Было ясно, что до реки Тегеек нам не дойти, но хотелось хотя бы встать на морене на ровном месте, а не прямо на склоне. Спускались мы тоже под дождем, скользя и падая, и дети успели изныться и замерзнуть, прежде чем мы нашли на мореных валах хоть сколько-то пригодное для ночевки место.
Встали на камушках, в просвете без дождя поставили палатки – и мужики разбежались искать воду. До реки было еще почти столько же, сколько до перевала, а ручьев не было видно. Мы на всякий случай расстелили тент на камнях – и когда начался дождь, собрали с тента несколько литров воды и града. А Катямур с Ваней тем временем нашли над нашей стоянкой лужу, и набрали из нее нечто, ну, назовем это водой с глиной.
Все были насквозь мокрые и замерзшие, а дождь все усиливался. И – как обычно – самую героическую роль взял на себя Мишка. Пока все остальные переодевались в палатках в сухое и чистое, Мишка кипятил воду, делал нам всем еду, разносил по палаткам картошку и чай, и все, что к чаю и картошке полагалось.
Интересно, кто бы взял эту роль на себя, если б не Мишка?
На следующий день мы потратили все утро на разглядывание и съемку рыжих и толстых местных грызунов – пищух. Эти смешные ушастые зверьки бегали совсем близко к нам по камням, деловито таскали какие-то палочки и веточки, и покрикивали, глядя на нас.
Посмотрели мы на погоду, на состояние группы – и решили не идти на следующий перевал, а вместо этого спуститься вдоль речки Тегеек. В лес к костру хочется, а на такие же мокрые камни – что-то не тянет. Устали мы после Ермолая…
Спустились мы к реке (по пути попался нам склон с черникой, да такой крутой, что на горных лыжах такая трасса была б непроходимой, ну или сложной черной – а мы там шли вниз с рюкзаками, и ели на ходу чернику!)
Вдоль реки мы шли звериными тропами, довольно успешно выбирая дорогу и обходя каньон и прижимы. Вышли к разливу, прошли его по камням, и под вечер уперлись в очень крупный приток. Как тут не вспомнить про Ермолай?! Там тоже был такой вот мощный приток водопадного типа. Только этот, пожалуй, был шире и страшнее…
Мы остановились и призадумались. И тут Мишка предложил гениальную идею – мы вернемся немного назад и там перейдем основной Тегеек, а не его приток. И сразу окажемся на нужном нам берегу Тегеека. Идея звучала заманчиво…
Мы все сняли рюкзаки, и мужики пошли искать, где делать переправу. И тут ими овладела жажда подвигов. Ну, или гигантомания или взыграло у них – не знаю. В общем, сейчас уже сложно восстановить, кто был зачинщиком инициатором, но решили наши мужики воздвигнуть мост через Тегеек – и не просто хлипенькое бревнышко, которое первым паводком снесет – а мост на века. И выбрали они для своих честолюбивых планов огроменную сухую лиственницу в полтора обхвата толщиной.
Тем временем мы, поняв, что дальше нам уже не уйти сегодня, ибо у мужиков намечен подвиг, стали искать места под 4 палатки и под костер. Задача была нетривиальная – склон там изрядный, и камни на нем валяются крупные, но мы кое-как разместились. Мы поставили лагерь, сварили ужин, сделали чай – а намеченный подвиг все не приближался… Сперва мужики пытались пилить эту огромину пилой-цепочкой, но ход бы от силы 10 см – так пилить крайне неудобно и утомительно. Мы с Алькой приходили сменить мужиков, и они в изнеможении отползали, уступая нам… а потом они взялись за дело ножовкой – и прогресс стал куда более очевиден. Но мосту не суждено было случиться.
Когда раздался страшный грохот, и дерево упало, Гришка помчался на берег полюбоваться – и вернулся с ошеломляющей новостью: лиственница раскололась!
Толстенной дерево было завалено с идеальной точностью, и не перегородило бы реку, а легло б над водой и служило бы долго, если б не было столь хрупким. От удара о дальние камни ствол раскололся на несколько частей, и один из разломов был как раз посреди реки. Края бревна были над водой, но в середине кусок залило сразу. Правда, это не помешало нам на следующий день перейти по этому бревну, но моста, который служил бы много лет, не вышло. А жаль! Идея была красивая! И потом, в жизни всегда есть место подвигу – за этот поход мы данный тезис подтвердили неоднократно!
