Новости Мышкиного Дома

Есть такой удивительный семейный лагерь, который проводит Марина Бебчук и её коллеги из Института Интегративной Семейной Терапии.
Там есть и занятия, и мастерские, и вечерние спектакли,
но главное - там прекрасная компания и потрясающие специалисты.
Это инклюзивный лагерь, где есть обычные дети, а есть - самые разные, особые, с которыми - увы - не все и не всегда умеют общаться.
Про лагерь "Изумрудный город"
Информация по орг. вопросам - https://familyland.ru/nonspecialists/intensivecamp/preparingforcamp/informatsiya-dlya-semey/
описания смен - https://familyland.ru/nonspecialists/intensivecamp/osobennosti-raznyh-smen-nashego-lagerya/
фото и видео - https://familyland.ru/nonspecialists/intensivecamp/foto2/

Моя сестра Лёля туда ездит как один из организаторов, а мои племянники Ириша, Ваня, Миша регулярно ездят туда ассистентами и волонтёрами.

Эту идею мы с Юлькой Орловой придумали лет сто назад, когда мальчик Грих лежал в больнице. С тех пор мы эту идею слегка преобразовали и время от времени даём нашим детям на занятиях.
У нас есть шикарные рыжие кубики, тяжёленькие, удобные, не слишком маленькие и не слишком большие.

С пятилетками мы или строим по образцу, или заполняем счётные таблицы - каких деталей сколько.
( Collapse )

Моя сестра ищет для своего исследования людей от 15 лет и старше, которые готовы ответить на вопросы анонимной анкеты - про депрессию.

Мой личный опыт, увы, не годится, поскольку я к врачу со своими депрессиями не ходила.
Выползала своими силами.
Гри с депрессией лежал в больнице несколько раз.
Но сколько же вокруг этого диагноза разных недоговорок,
сколько сложностей...
Когда речь идёт про себя-любимого, то люди хотят лечения, понимания, заботы, хорошего врача, и чтобы стало легче.
Но когда дело касается знакомых, подростков или взрослых, то каждый готов дать сто бесплатных советов из серии "соберись, лентяй!" или "да это просто баловство, а не болезнь!" или "вот раньше времена были сложнее, и не было никаких глупостей типа "депрессия"!"
( Collapse )

У каждого организма свои особенности, свои сильные стороны и свои слабые места.
Кто-то от каждого сквозняка чихает, или всегда мёрзнет, или любой кашель перерастает в бронхит с воспалением лёгких.
А мой организм - во многих других отношениях удобный - не умеет перестраиваться на другое время, и очень плохо реагирует на смену часовых поясов.
Я вообще сплю плохо, долго не засыпаю, просыпаюсь от любого пустяка (как там было у neivid, "для того, чтобы меня разбудить, вполне достаточно внимательного взгляда. или того, что на соседней улице пробежала мышь" (с)
А в транспорте я не сплю вовсе, никак и никогда. И днём не сплю совсем.

В общем, после того, как я за 2 дня перелетаю из Ванкувера в Торонто, из Торонто в Нью-Йорк, а оттуда в Москву, я ломаюсь капитально. Организм напрочь забывает, что такое день, ночь, и теряет кнопку, выключающую голову...
Добавим сюда ещё тот прекрасный факт, что мелатонин мне не помогает. Совсем. Ну, то есть сон (или, точнее, его отсутствие) не случается, но попытки приёма мелатонина заканчиваются депрессией.
А теперь вернёмся к тому, с чего мы начали: разница по времени между Ванкувером и Москвой 11 часов.
Ох.
( Collapse )

А теперь - и не одна причина...

Когда Гришке было почти 10 лет, мы уже распланировали - кого приглашаем, и как будем отмечать его день рождения. Был конец февраля. Холодно, но это же не повод не пойти в лес! И я отправила обоих детей в лес, выбрать - на какой полянке будем тусить, жечь костерок и праздновать с друзьями.
Мы до того почти 7 лет прожили на Тёплом Стане, а тут вот переехали в Южное Бутово, и переезд этот дался нам нелегко. Только наличие большого леса и примиряло нас с этим новым домом...

Дети вышли из дома - и буквально через 5 минут мне позвонила Галя.
Увидев номер её мобильника, я недовольно поморщилась: решила, что они успели, не дойдя до леса, уже поругаться.
Взяла трубку - и услышала:
-Мама. Гришу сбила машина.

Они переходили Бартеневскую (или там она уже называется улица Поляны?) напротив остановки "школа № 1981", там сейчас есть пешеходный переход со светофором, а тогда была только "зебра".
И одна машина остановилась и их пропустила.
А другая вылетела, объехав остановившуюся машину, и водителю, конечно, не было видно за машиной 10-летнего ребёнка, хотя он был в куртке с яркими светоотражающими полосками.

Водитель уехал.
А Гриша остался лежать на асфальте.
И Галя вызвала "скорую". и позвонила мне.
( Collapse )

Когда мы с Инкой и Катей гуляли по Мюнстеру (да, такое тоже бывает раз в год примерно, что я не работаю, не веду игротеки, а иду гулять в приятной компании), мы увидели на площади большие шатры, а в них - студентов в белых халатах, и толпы малышей из детских садов и школ.
Оказывается, это у них такая большая игра, "больница для игрушек", и разные детские сады привозят группы детей, чтобы весёлые студенты полечили им их любимых мишек и зайчат.
А ещё они ... рассказывали, как полезно делать зарядку - и играли с детьми в парашют.
(Это так странно - приходишь, а там дети играют в парашют, и ты не знаешь ни детей, ни ведущих, а игры все знакомые)
В общем, мы там мимо проходили, у нас-то не было с собой игрушечных мишек...
( Collapse )

Моя семья пережила войну относительно благополучно.
Бабушка моя, Цецилия Бунимовна Кац, с маленьким сыном Марком на руках, уехала в Казань в эвакуацию из Питера.
Её брат воевал, а младшая сестра была вывезена по Ледовой Дороге из Блокадного Ленинграда.
Там в Казани родилась моя тётя - папина сестра Ира.
А папа мой как раз в тот момент очень сильно болел, и выжил только потому, что удалось достать американское лекарство - пенициллин, если не путаю.
Бабушка моя - человек исключительно светлый, и обо всех ситуациях, даже об очень тяжёлых, она вспоминала с юмором.
О том, как профессора и научные работники разгружали баржи, перебирали мороженую картошку, раздавали молоко...
Дедушка мой, физик-теоретик, Моисей Яковлевич Кац, ушёл на войну добровольцем, потом был отозван Курчатовым для продолжения экспериментов.
Братья моего деда воевали всю войну, Семён Яковлевич Кац воевал в танковых войсках,
а Натан Яковлевич Кац был глав врачом и хирургом в большом военном госпитале в Курске.

Дедушка про войну не рассказывал ни слова. Он был связистом, инженером, но рассказывать о войне детям - нет, этого он не мог.
Папа рассказывал - про эвакуацию, про голод, про то, как он мечтал, что ему достанется хоть немного детской кашки...

И сейчас я вздрагиваю, когда вижу на улице малышей в пилотках, в военных костюмчиках.
Мне кажется, что этот маскарад - кощунственный, и наши деды этого бы видеть не хотели.

И если хотеть помочь старикам - всё равно, воевавшим или нет - то надо не ленточку цеплять, а что-то реальное делать - навещать стариков в домах престарелых, помогать им, а не пилотку надевать...

В разных странах по-разному устроены больницы,
где-то медицина бесплатная, где-то всё оплачивает страховка,
в каких-то странах родителей пускают к детям хоть в реанимацию, в других - не пускают вообще.

Я сама в детстве попадала в больницу года в три, с острым животом, и маму ко мне не пускали. Было очень страшно и тоскливо, и особенно жутко было из-за того, что никто мне ничего не объяснял.
Дома со мной говорили как с человеком, а тут - как с диким зверёнышем, которого можно победить только насилием.
И когда я потом сталкивалась с врачами, мне иногда казалось, что некоторые врачи и учителя считают, что дети - несчастные зверушки, которых надо спасать, а родители - злобные монстры, и именно по вине родителей дети болеют или чего-то не знают.

Мои дети, к счастью, болели мало. ( Collapse )

В детстве у меня был сильный диатез.
Кажется, началось всё после прививки оспы, и с тех пор от любой мелочи у меня начинало всё чесаться.
Бабушка как-то раз дала мне бутерброд, как она считала, с тремя икринками - с тех пор у меня дикая аллергия на рыбу и даже на её запах.
Иногда у меня были болячки только под коленками, иногда на всех сгибах.
Иногда чесалось невыносимо, иногда можно было отвлечься и чем-то заниматься.
Был год, когда у меня одно обострение сменялось другим, всю осень и зиму, лет в 12, кажется - я из-за корок под коленками ходить могла еле-еле.
Меня лечили.
Водили к разным докторам.
Мазали, кормили таблетками, пытались запретить чесаться...
Пробовали разные диеты. (Самая жёсткая была такая: гречка, капуста, творог, кефир, чёрный хлеб. Выявить, на что же есть реакция, так и не удалось, а гречку я научилась снова есть только лет через 25)
Потом постепенно ситуация более-менее стабилизировалась: я знаю, что мне можно, и что нельзя, и поэтому обычно всё у меня в относительном порядке. Я, например, знаю, что у меня аллергия практически на любую косметику, даже на многие детские кремы от солнца... В жаре и духоте в среднем становится хуже, на холоде и в лесу - лучше.
А тут на прошлой неделе я дважды работала на ТВ, записывала передачи с малышами, и там - для съёмки - меня красили и делали причёску.
( Collapse )

Что-то я простудилась, то ли вирус злобный меня догнал, работа не делается, сил нет ни на что. Значит, можно вспоминать картинки из детства, благо их у меня много.
Начну издалека.
Когда мы были маленькими, мои родители не только сами катались на горных лыжах, но и нас с братом научили кататься.
И учить они меня начали в 4 года.
А поскольку горнолыжного снаряжения для таких малышей тогда в Москве не продавали, мои увлечённые родители не поленились, и ... сделали нам САМОДЕЛЬНОЕ  СНАРЯЖЕНИЕ!
Вот если вы видели хоть раз горнолыжный ботинок и крепление, вы понимаете, что это весьма нетривиальная инженерная задача - соорудить нечто подобное в домашних условиях.
Но мои родители - они как раз любят нетривиальные задачи.
Так что они слепили из пластилина колодку, на колодке сделали из эпоксидки со стеклотканью ботиночек, с язычком, с замочками-клипсами, как положено.
А лыжи были толстые, серые, мне казалось, что ужасно тяжёлые - из листового винипласта.
Кататься нас учили в Яхроме, примерно там, где сейчас Волен.
Вот даже несколько картинок есть с тех времён.
И с тех пор мы каждую зиму на каникулы отправлялись в горы - кататься.
Первые несколько раз мы катались на Украине, в Карпатах.
( Collapse )